Грозные границы. Том I - Страница 81

Стаффа быстро отыскал в одном из карманов золотой медальон удивительно тонкой работы.

— Чье это?

— Мое. Моя лучшая работа. Хотел… — голос Пибала сорвался на сухой, трескучий кашель. — Отдай это… Отдай Кайлле. Она была.., добра ко мне. — Он совсем уже повалился на трубу. Она наверняка жгла ему тело, но у него уже не было сил подняться с нее. — Я сам сделал. Был когда-то.., хорошим.., ювелиром. — Он снова закашлялся, потом добавил:

— Хотел оставить у себя что-нибудь, что напоминало бы о красоте в.., страшном месте.

Все его тело содрогнулось, голова дернулась и в следующую минуту его вырвало на песок кровью!

— Пойдем, — сказал потрясенный Стаффа, взяв его за бессильно повисшую руку.

— Нет, — прошептал еле слышно Пибал, снова поморщившись. Его кожа от солнца стала тонкой и походила на пергамент. — Я.., умираю. Умираю, Тафф-Стаффа нагнулся и подхватил Пибала на руки. Невесомость тела коротышки до глубины души потрясла Стаффу.

Закипавшая в его сердце ярость перемешалась со скорбью. Нагретый солнцем медальон жег кожу. Ему казалось, что в этом есть своя символика: клеймо проклятия на теле предателя людей!

К тому времени когда Стаффа дошел до палатки с водой, Пибала стошнило еще раз. Кровь полилась по руке Стаффы. Она была теплой, но окружающая температура была еще выше, поэтому Стаффа ощутил приятность прохлады.

Остальные рабы смотрели на Пибала равнодушно и устало. И только Кайлла, скорбно сомкнув губы, подошла к умирающему.

— Что случилось?

— Видимо, открылась язва, — проворчал Стаффа. Кайлла помогла опустить хрупкое тело Пибала на песок.

К ним подошел Англо. Он смерил умирающего пустым взглядом злых глаз с тяжело нависшими веками.

— Сдается мне, уже не жилец, — проговорил он спокойно. — Пей, Тафф. Ты истратил на него почти все время, предназначенное для отдыха.

Прежде чем отойти, Англо ущипнул Кайллу за шею, плотоядно улыбаясь ей в затылок.

— Надо было ему шею свернуть, — процедил сквозь зубы Стаффа.

— Его поганая жизнь не стоит твоей. Его грязная сперма выливается, но и засыхает. Это всего лишь временное телесное унижение. — Затем, видно, чтобы придать себе же уверенности:

— Я его не воспринимаю. Ему не удастся влезть мне в душу.

— Зачем? — слабо прошептал Пибал, про которого почти забыли. Стаффа опустился на корточки и поднес к его сухим губам кружку с водой. — Зачем тратить свое время на мертвеца?

Слабая улыбка, больше похожая на гримасу боли, тронула его потрескавшиеся, окровавленные губы.

— Потому что ты показал нам красоту в этом диком мире. Пусть на одну минуту, но ты осветил наше существование чистым светом.

Пибал мотнул головой, и в следующее мгновение его в третий раз вырвало кровью.

— Тафф, пей! — прошипел вновь оказавшийся поблизости Англо. — Залей в себя немного воды или ты будешь следующим после этого коротышки!

Кайлла кивнула.

— Пей, Тафф.

— Идите, — прохрипел Пибал.

Стаффа поднялся на ноги и отправился к чану с водой. Он успел сделать три больших глотка, прежде чем за его спиной раздался голос Англо:

— За работу! Тафф и Кайлла, задержитесь!

Пока Англо подходил к ним, Стаффа, закрыв глаза, наслаждался ощущением прилива сил от воды, впитанной его иссушенным на солнце организмом.

Надзиратель остановился над Пибалом и напряженно уставился на него. В его свинячьих глазках застыло выражение нетерпеливого ожидания.

Стаффа потрясено смотрел на то, как тело умирающего начинает мелко содрогаться, руки тянутся к ошейнику, охватившему гибельным обручем худую шею, глаза закатываются, голова елозит по песку… Мучения длились недолго, около минуты. Затем испуганное лицо Пибала навечно застыло и засыпанные песчаной крошкой зрачки глаз остановились.

— Вот так, — удовлетворенно промычал Англо. — Работник из него уже был никакой. А зачем напрасно страдать?

Не обращая внимания на потрясенного Стаффу, он повернулся к Кайлле и запустил свои загребущие руки ей под одежду. Некоторое время он, тихо постанывая от наслаждения, лапал ее. Потом впился в полураскрытые равнодушные губы жарким поцелуем и проговорил:

— До вечера, крошка.

Не в силах скрыть стыд, Стаффа отвернулся и посмотрел невидящим взором на труп ювелира. Мелкие черты лица Пибала застыли в выражении предельного, смертного ужаса. Все же остальные избитые, окровавленные и уставшие части тела наконец-то получили покой и расслабились. Только на лице была неестественная, искаженная маска страдания.

Англо снял с пояса бластер. С натренированной ловкостью он быстро отделил лучом голову Пибала от тела и снял ошейник. Глянув на замершего в оцепенении Стаффу, Англо скомандовал:

— Ты принес сюда эту развалину, ты и унесешь его обратно. Во рву есть рытвина. Можешь швырнуть его туда. Мы не будем устраивать званый ужин для местных шакалов, но если они потрудятся раскопать его, — их дело. — С этими словами Англо молча развернулся и ушел в свою палатку с воздушным кондиционером.

— Я убью его, — пообещал Стаффа, перекинув изуродованное тело Пибала через плечо и подняв его голову за волосы. — Я у него у живого вырву глаза, отрежу член и заставлю сожрать его. Он у меня подавится им!

— Нет, — возразила устало Кайлла, когда они шли по барханам хоронить ювелира. — Он умрет, и все мы покинем это место. Не только ты.

Он присвистнул — этот звук дался ему с большим трудом. И спросил с грустной усмешкой: